Сколько у нас страхов внутри — столько у нас чувства вины, которое говорит: «Милый человек, ты сделал ошибку — исправляй это!». А что мы делаем, если чувство вины приходит? Мы начинаем быстро доказывать, что не виноваты.
Чувство вины говорит: «Милый человек, я — чувство, а ты говоришь, что ты не виноват. Это ведь разные вещи: одно — чувство, то есть духовный уровень, другое — поступок, то есть материальный уровень».
И чем больше доказываю, что я не виновата, потому что знаю, что ничего плохого не делала, тем больше эта энергия накапливается, подавляется до безчувствия, до тех пор, пока я действительно не совершу плохой поступок: или сделаю что-то нехорошее, или оставлю хорошее не сделанным. Моё чувство вины растёт. Это чувство вины говорит: "Хорошо, если ты раньше не могла освободить меня, освободи сейчас, тогда ты не будешь обвинять себя, тогда ты поймёшь, если человек чего-то не умел, разве это вина? Нет, это не вина. И хорошо, что это поняла". Но, к сожалению, мы только учимся видеть эти вещи, а результатом является накопление чувства вины. И чувство вины, которое у нас внутри, вызывает наше плохое самочувствие.
Если у вас плохое самочувствие, это взывает только к одному: «Человек, освободи меня! Если помнишь, что я — чувство вины, освободи это чувство. Если не помнишь, освободи то, что ощущаешь, — своё плохое самочувствие, и оно уйдёт».
А что делает хороший человек, если у него плохое самочувствие и сегодня, и завтра, и дальше, и дальше? Этот человек называет себя плохим. Теперь он — плохой человек. Плохой человек уже не может просто отпустить свой стресс. Что бы он ни делал, он может это делать только через стыд. Стыдно быть плохим человеком. Правильно?
Теперь скажите себе внушительно десять раз: «Я плохая, я плохая, я плохая, я плохая, я плохая, я плохая, я плохая, я плохая, я ужасно плохая, я плохая!» Какое чувство у вас? Плохое. Злость. На кого? Злость на себя, конечно, что я такая плохая. А ещё? Протест.
А у кого сонливость? Голова тяжёлая стала? У кого обязательность большая (а обязательность — стресс головного мозга), у тех сразу возникает чувство, словно их лопатой по голове ударили: иди, бегай, что ты здесь сидишь! От этого ты ещё хуже становишься.
Безнадёжность, между прочим, вызывает такое расслабление, что все ткани становятся как тесто, без всякого тонуса. Когда безнадёжность длится долго, то уже становится безсмысленностью. А безсмысленность вызывает расширение — всё равно чего. Хороший человек расширяет границы своего тела. Знает: безсмысленно быть хорошим человеком, но всё таки хочется быть хорошим.
Итак, плохое самочувствие, если его не освободить, порождает уверенность, что я — плохой человек, а вызванное этим чувство вины создаёт чувство усталости. Если человек устал, что нужно? Отдыхать нужно.
Если, просыпаясь, чувствуете, что не выспались, хотя старались выспаться, значит, это чувство вины не даёт вам отдохнуть, выспаться, а от него посредством увеличения времени сна не избавишься. Так часто бывает у детей до определённого возраста. Если молодёжь долго спит, значит, чувство вины не даёт им выспаться. Его нужно освободить.
И если ваш ребёнок, особенно парень, слишком долго спит, а когда он проснётся, вы начинаете его обвинять, стыдить в чём угодно и тому подобное, то этим вы лишь увеличиваете проблему. Если кругом без устали действуют — стыдно уставать, правильно?
Депрессия — угнетённое, подавленное психическое состояние; уже само это слово говорит о том, что в основе всего лежит подавление, пресс. Значит, необходимо начинать освобождать то, что мы подавляли, а что мы делаем? Мы боремся с депрессией.
Что такое депрессия? С чего начинается? Опять же с того, что мы не понимаем, что есть что. Всё та же проблема уравновешенности. Скажем, жизнь — это весы. Нам нужно поступать так: если на материальном уровне что-то тяжёлое, плохое — освобождаем это. Одна чаша весов поднимается. Противоположная сторона опускается. Значит, пришла пора освобождать духовный уровень. Уравновесив себя, мы можем подниматься ввысь свободно, как птица.
Нам нужно уравновешивать наши жизненные весы на всё более высоком уровне, — это и есть развитие.
Хотели хорошего — получили, может быть, но получили и плохое, потому что хорошее и плохое — две стороны одного целого. И пока мы живём, обязательно получаем и то и другое. Нужно заботиться о том, чтобы наши материальность и духовность были уравновешены.
Нам нужно уметь быть собой — человеком. Когда нам становится хуже, что с нами делается? Хотим, чтобы стало лучше. Получаем, может быть, если очень сильно стараемся и напрягаемся, и всё больше утрачиваем уравновешенность.
Депрессия — такое состояние, когда человек запутался, не справляется со своей жизнью, но зато исправляет жизнь других.
Человек, стесняющийся и стыдящийся своих чувств, истребляет любовь, то есть жизнь.
Один человек стесняется одного, другой — другого. Незаметно между людьми вырастает стена смерти. Чем дольше люди ищут друг друга, чтобы обрести душевную близость, тем толще делается стена, которая умерщвляет всё святое. Любовь всё более превращается в смерть, с которой каждый день ведётся „последний бой". Никто не догадывается, что лучше было бы высвободить стыд.
Наше развитие идёт вверх: и положительность растёт, и отрицательность, и наша способность разбираться в этом сложном мире. Это нам нужно делать попроще, по-человечески. В депрессии люди сверхчувствительны, чувствуют то, чего нет.
Поэтому нам нужно заботиться о том, чтобы депрессия, какой бы большой она ни была у нас, освободилась и уменьшилась. Этим мы по-настоящему помогаем себе, помогаем семье, да и человечеству в целом.
Люди страдают от депрессии уже не одно тысячелетие. Депрессия и религия рождались одновременно. И поэтому человечество давным-давно ищет способы борьбы с депрессией. Хочет избавиться от неё. И находятся возможности всё мощнее и мощнее.
Первое: это делать вид, что всё хорошо, когда всё плохо — «keep smiling» (улыбка).
Второе: всякие праздники и другие развлечения. Если раньше люди праздновали 2—4 раза в год, то теперь празднуют каждую неделю, а может быть, ещё чаще. И обязательно до свинства. Как хорошо потом встать утром, и хотя голова болит, но я понимаю: я всё-таки человек, а не свинья. В следующий раз хочется снова испытать это приятное чувство, хоть немножко, хоть мимолетно. Так человек крутится в замкнутом круге.
Алкоголь и курение - это две параллельные возможности бороться с депрессией. Подавлять депрессию, стыдится за алкоголизм, за курение, но главное — не показать, что я в депрессии.
Третье: это, все витамины, минералы, пищевые добавки. В природе есть всё. Природа в виде нормальной пищи дарит всё, что нам нужно. Главное — не уничтожать эту пищу. Но с этим мы уже так ловко справились, что в лавках, магазинах, в разных красивых упаковках натуральной пищи нет — там навоз.
Покупайте продукты на рынке, только там есть ещё кое-что из нормальной еды.
Четвёртое: если всё вышеперечисленное не помогает, то это — лекарства.
Как только заболевание поднимает голову, мы тут же хватаемся за лекарство — убиваем заболевание. Все лекарства увеличивают депрессию. В медицине уже официально признали, что ряд препаратов увеличивает депрессию. Но в принципе все лекарства способствуют этому.
Выдумало человечество и антидепрессанты. В настоящее время есть такие «хорошие антидепрессанты», что и во сне не привидится. Ваша депрессия исчезнет абсолютно.
Люди, принимающие антидепрессанты, говорят:
— Вот наконец-то, только теперь дали такое лекарство, что я стал здоров.
— А почему тогда сидите, у врача?
— Нет, это не депрессия, это другая проблема — такое чувство, что часть тела исчезла.
Именно та часть тела, где находится самое «стыдное» место — область гениталий (половых органов).
Так мы стыдом своим убиваем самое святое место, которое у нас есть на материальном уровне. Если от этого не убивается, то добавим ещё химию, и дело сделано.
Чем бы мы ни занимались, если мы делаем это из любви, то результат — любовь. Если мы живём половой жизнью из любви, то результат — любовь: чего там стыдиться! Но женщины этого не понимают. Это понимают только мужчины. И им невдомёк, почему женщины этого не понимают.
Если ничто не помогает, то есть ещё одна возможность борьбы с депрессией, есть ещё выбор. Жизнь всегда даёт возможность выбирать: последняя возможность — уход из этого мира. Здесь также есть два пути: материальный путь, то есть самоубийство (со 100%-ной гарантией помогает от депрессии), другой путь — это духовное самоубийство, то есть наркомания. Наркотики убивают дух. Дух убивает и облучение. Тот, кто попал в сети наркотиков, обязательно находится человек в депрессии.
Если действительно такое несчастье случилось, то единственная первая помощь — заниматься освобождением своего чувства вины так, чтобы вы при нём никого и ничего не обвиняли, не осуждали, не стыдили и не требовали наказания, потому что наркоман резко реагирует на всё это, обращая любые обвинения на собственную личность. Тот, кто это понимает, поможет человеку выбраться из ямы.
Кроме того, чувство вины является питательной средой, на которой бурно разрастаются все другие стрессы.
Чем больше у нас чувство вины, тем больше возрастают наши стрессы. Они растут и становятся больше нас самих. Тогда, чтобы жить, мы начинаем их уничтожать. Сами выращиваем, они становятся нами, и мы начинаем уничтожать самих себя.
Самый большой страх, который мы только умеем представлять, это догматический страх. Самая известная догма — религия.
Вот вы: религиозные люди или как? — Верующие. Ну что же, не попались в эту ловушку.
Самый большой страх — это религиозный страх, по сути — это знание, которое пугает. Если вы пойдете, например, к врачу и вам скажут диагноз заболевания, врач просто сообщает, что у вас рак, не пугает, а информирует, — понимаете, что это знание с вами сделает?! Лучше не знать, правильно?
В настоящее время врачи, говорят диагноз — раньше бы не сказали. Почему теперь говорят?
Это врачебная самозащита. Потому что люди уже столь материальны, что имеют право требовать, чтобы врач сделал их здоровыми. Но врачи не всегда могут это. Если врач не назовёт диагноз и больной умрёт, то врач может оказаться в тюрьме. А что такое жить в тюрьме и там умереть? Знаете, больница ничем не лучше, чем тюрьма. Потому что больница и тюрьма энергетически одной и то же. Выживет только врач-эгоист, а хорошие врачи, к сожалению, умирают вместе с больными. Жалея больных, врачи от этого получают их энергию — и лечи врач себя сколько угодно, все равно больной его переживет!
Соответственно религиозному страху, самое тяжёлое чувство вины — это религиозное чувство вины, так называемый грех.
Грех — это выдумка, милые люди. Для того чтобы использовать дураков для личной пользы.
Грех — стресс, который запрещает пользоваться своими мозгами для пояснения любой проблемы. Грешный человек должен делать то, что предписано свыше. Всё равно, кем свыше. Для детей — это родители, учителя. Для религиозных людей — священники в церкви. Для атеистов — руководители в Кремле. Всё это — разновидности религии. Ведь атеизм — религия более высокого уровня. Разница только в том, что так называемая религия отрицает материальный уровень, а атеизм отрицает духовный уровень. А кто отрицает духовный уровень? — Эгоист. У него богом служат деньги. Так как оба эти верования — религия, то религия и есть самый большой эгоизм. А эгоизм уничтожает дух. И таким образом, действует наперекор тому, что проповедует.
Но так мы все учимся, иначе не умеем. И это не означает, что они там плохие, не-е-ет! Мы все учимся.
Почему Дева Мария — дева Мария, а почему все остальные женщины так грешны? Непорочное зачатие? Пожалуйста, объясните мне, как это произошло?
В Библии пишется: да, Дева Мария зачала от Святого Духа. Это слова. Слово — это тело. Но за телом есть мысль — душа. А за мыслью есть идея, то есть дух, то есть почему вообще это слово сказали. Ведь так? Если мы зацепимся за слово, то получится что?
Дева Мария безгрешная, потому что у неё не было чувства вины. У кого нет чувства вины — у того, у кого душа чистая как хрусталь. Её душа такая чистая не от подавления своих стрессов, не от подавления эгоизма, который отрицает свою вину, а от того, что уже её мама, её бабушки и прабабушки — семь поколений назад относились к жизни естественно.
Они просто люди.
Если у человека такая чистая душа, то для этого человека жизнь — святая. И всё, что жизнь даёт, — святое.
Жизнь дала Деве Марии мужа. А муж — дух. Итак, этот муж — её Святой Дух. Она воспринимала его и не начинала сразу, с первого взгляда, оценивать.
Чем больше у человека грех, тем больше у этого человека страдают половые органы, к которым относятся органы малого таза, надпочечники и груди. Не забудьте, у мужчин тоже грудные железы есть, хотя и неразвитые. Но растет заболеваемость раком грудных желёз и у мужчин, потому что чувство вины — это стресс сердца. И через сердце распространяется повсюду. А то, что мы называем грехом, имеет к этому прямое отношение.
Грешному человеку стыдно, если он не искупил свой грех, правильно? А искупление грехов происходит только через страдание, только через уничтожение человека (Страдания убивают чувства, и человек становится безчувственным как машина, то есть утрачивает главное свойство, присущее человеку — способность чувствовать. — Примеч. науч. конс.), если мы не умеем понимать, как устроена жизнь.
Человек приходит в эту жизнь по свободной воле, то есть из любви. Приходит что делать? Любить. Однако не успеет он прийти сюда, как его обязывают это делать. Свободу превратили в обязательность. Обязательная любовь — это не любовь, это секс. Обязательный секс — это не секс, это работа.
А что мужчина чувствует? Что вы, женщины, думаете, что они безчувственные как брёвна? Не-е-ет! Простите. У мужчины чувства чище, чем у женщины, потому что их чувства не запачканы таким стрессом, как грех.
Мужчина очень хорошо чувствует, когда женщина спит с ним по обязанности, исполняя свой женский долг. И мужчины от этого импотентными становятся, потому что они никак не могут доказать женщине, что любят. Все это только из-за греха и стыда.
Вот такой стресс — грех(чувство вины). Его можно освободить:
Представим себе свою депрессию, которая стала большой проблемой и продолжает увеличиваться. Представьте себе свою камеру тюрьмы. Мысленно сосредоточьтесь на своей грудной клетке или смотрите перед собой на занавес, стену, кому как удобно. Удобнее это делать с закрытыми глазами, чтобы то, что вы видите, не отвлекало.
Представьте, что у вас внутри есть камера тюрьмы, где вами заперт заключённый, имя которого — ваша депрессия. Вы открываете запоры и входите. Оглядитесь и посмотрите, как выглядит ваш узник. Попробуйте мысленно связаться с ним, может быть, он что-нибудь скажем вам.
Постарайтесь воспринять как можно больше деталей. Может, видите свет или цвет, чувствуете запах, ощущаете вкус, касаетесь рукой или телом, неважно, как развивается осязание, — самое важное чувство.
Когда всё это увидели или почувствовали, представьте, как вы открываете двери тюремной камеры своей души. Вы освобождаете своего заключенного из любви, говоря ему: ты свободен, прости, я не умела освободить тебя раньше, просто не умела. И вам ясно, что он понимает вас, как это ни странно. Понимает и не обвиняет, хотя кто-кто, но он-то точно знает, как долго был заключенным без всякой вины. От непонимания я сделала из него виноватого и упрятала в камеру. Он начинает выходить и уже этим даёт понять, что простил меня. А я прощаю себе, что раньше не умела простить и отпустить эту энергию. Я прощаю себе из любви. И я не забуду своего друга — моё тело. Милое тело, прости, что я собирала этот стресс так долго и сделала твоей нагрузкой свой не выученный урок депрессии. Прости.
Я чувствую, как мой друг — тело — тоже реагирует. Даёт почувствовать это. Приходит какое-то новое чувство, может быть, боль, или ломота, или… ой как много разных ощущений может возникнуть в теле. Я прошу у него прощения, что раньше этого не понимала, ведь это чувство не первый раз у меня, а я не умела осознать его раньше. Просто не умела. А жизнь за то, что я не умела, не наказывает. Так же как жизнь не наказывает ребёнка за то, что он ещё учится по возрасту в первом классе, а не стал сразу академиком. А то, что я себя наказывала за это, — моя ошибка, именно это я себе и прощаю. Потому что из-за этой ошибки я собрала себе большую депрессию, она заставляет меня переживать всё больше и больше за мир, находящийся в опасности. Я думала, что спасаю мир, но не умела понимать, что делаю наоборот, и депрессия от этого выросла. Только теперь я научилась не спасать мир, а помогать себе, и миру от этого теперь легче развиваться в нужном направлении. Я прошу прощения у мира, у всего человечества за то, что переживала, боялась за него и думала, что этим делаю добро. Прости, мир.
Теперь я смотрю на своего узника — депрессию — и вижу, как он воспринимал то, что я только что признала и сделала, как человеку полагается. И настолько, насколько это не получилось из любви, я сделаю снова, и не столь важно сделать всё сразу, как важно просто сделать так, как умею, потому что завтра я сумею это сделать лучше, полно ценнее. Я ведь как бы иду по ступеням лестницы собственного развития, которая ведёт наверх и никогда не кончается. Это и есть счастье. Счастье, которое даёт чувствовать, что переживать за то, что всё такое, как есть, просто нет смысла, потому что тот, кто переживает, занимается переживанием, и ничего другого он просто не успеет сделать. Ещё понаблюдайте за своей депрессией, как она идет вдаль.