При воспитании ребёнка миролюбивыми средствами в духе миролюбия взрослые непременно прибегают к пристыживанию либо запугиванию стыдом. Без всякого злого умысла этим пользуются родители, бабушки и дедушки, воспитатели, учителя и весь сводный хор взрослых. Это считается самым надёжным и интеллигентным методом воздействия, и так оно и есть. Если эгоизм не даёт забыть взрослому, как это было больно, когда его в детстве стыдили из-за любого пустяка, то он с большим рвением принимается пристыживать своего ребёнка либо ученика, ведь если я, проказник, вырос благодаря пристыжению толковым человеком, почему бы и этому озорнику не вырасти таким же.
Чем большее удовлетворение испытывают родители, одержав над ребёнком победу, тем большее удовлетворение испытывает ребёнок, одержав победу над более слабым. Сколь велико поражение победителей, выясняется, быть может, лишь спустя многие годы. Чем позже выясняется, тем родителям удобнее отрицать свою ошибку без зазрения совести.
Одним из весьма тревожных признаков того, что в ребёнке сидит непомерно большая безпомощность, перерастание которой в мстительность — лишь вопрос времени, служит истошный детский крик и равновеликая боязнь услышать громкий окрик от взрослых. Такой же ослиный рёв испускают либо готовы испустить родители ребёнка. Осёл символизирует послушного работягу, чья послушность в порядке самозащиты превращается в полное неповиновение, если ему делается тошно от постоянных понуканий. Если у такого ребёнка происходят также кровотечения из носа, это значит, что ребёнок подвержен вспышкам злобы и обидчивости, к чему следует отнестись серьёзно.
Иногда меня спрашивают, отчего ребёнок боится включенного пылесоса, стиральной машины, миксера, электрической дрели, фена и не боится, когда аппарат выключен. Матери замечают, что ребёнок от страха делается словно ненормальным — убегает в другую комнату и захлопывает дверь, набрасывается, как ненормальный, на еду, клянчит конфеты и набивает ими полный рот. Что это значит? А то, что его мать, а возможно, и отец, безумно боятся и ненавидят духовный террор, манипулирование человеческим сознанием, самой страшной формой которого является устрашение стыдом. Ребёнок испытывает такой же страх. Чужой ум подобен сверлу, которое высверливает дырку в мозгах у того, кто глупее, чтобы заполнить отверстие своим собственным умом. Кто сильнее, тот со страху объедается до ожирения, кто слабее, у того просто путаются мозги. В этом отношении дети не отличаются от взрослых.
Для уравновешивания детской безпомощности и жажды мести родителям нужно освободить своё чувство долга, безпомощность, стыд и жажду мести, желание быть выше данной проблемы. Зачастую эти стрессы настолько затенены рьяной предприимчивостью, что человек съехал бы от удивления со стула, если ближний, которому он доверяет, сказал бы ему, что эти стрессы у него есть. Подобная безпомощность взрослых находит выражение в таких фразах, как «рука руку моет», «ты — мне, я — тебе», «как вы ко мне, так и я к вам». Человек с такими представлениями, возможно, гордится тем, что не притесняет ближнего. Ему и в голову не приходит переиначить эти фразы — прочесть их с конца: «я — тебе, ты — мне», «как я к вам, так и вы ко мне».
Научитесь спрашивать у себя, если желаете ребёнка перевоспитать: "Нужно ли это?". Если ребёнок чего-то хочет, задайте и ему этот вопрос: "Тебе это нужно?". Вот увидите — ребёнок задумается. Если что-то случилось, задайтесь вопросом: "Зачем это мне было нужно?". Если что-то случилось у ребёнка, спросите и у него тоже: "Зачем это было нужно?". Поверьте, и в этом Вы сможете убедиться сами, что однажды ребёнок окажется настолько свободным от своих страхов и безпомощности, что скажет, зачем это было нужно. Вспомните прошлое и простите себя за то, что не сумели этого сделать в ту пору. Не забудьте простить себя за собственное неумение.
Стыд — это то, что таковым считается. Маленький ребёнок ничего не стыдится, ибо природа ещё не создала ничего такого, чего следовало бы стыдиться. Чем старше он становится, тем больше ему приходится стыдиться, потому что его к этому вынуждают. Стыдливость почитается за добродетель. В итоге нет такой вещи, которой человек не стыдился бы. Мы стыдимся своих желаний и своего нежелания. Особенно же стыдимся своих потребностей и того, что нам не потребно. Стыдимся своего тела, его органов, тканей, их функций. Стыдимся тех выделений, что образуются в результате жизнедеятельности тела, не сознавая того, что тем самым мы как бы запихиваем их обратно в тело. Что произойдёт, если из тела перестанет что-либо выходить? Тогда и из жизни ничего не выйдет. Нет таких выделений, которые мы из стыда не загоняли бы изо всех сил обратно в тело, и, если это не удаётся, прибегаем к помощи химии. В то же время мы обвиняем окружающую среду как известный источник загрязнения.
Каждый вид выделений имеет свою энергию. Неважно, чего мы стыдимся — самих выделений или вызывающего их стресса, в результате мы имеем как духовное, так и физическое загрязнение. Возьмём, к примеру, потоотделение. Чего только не придумывают, чтобы избавиться от потливости. Если не удаётся одолеть потливость стыдом, то мы используем дезодоранты и всевозможные дезинфицирующие средства. А то, что пот — это наилучший чистильщик организма, нам и в голову не приходит. Чем чистоплотнее мы себе кажемся, тем больше морщимся от запаха чужого пота. Этот запах говорит обоим — как его распространителю, так и вдыхающему его: "Не лги себе, будто бы тебе не нужна любовь тех, кто, как тебе кажется, тебя не любит. Ещё как нужна. Более того, ты нуждаешься в том, чтобы самому их любить". Если бы мы не лгали себе, то никто не вонял бы у нас под носом.
Вместе с потом наружу выводится жизненный трагизм. Мы любим сгущать краски, изображать трагедию. Чем больше мы даём всему оценку, тем больше в нас трагизм, который должен бы заставить пот течь из нас ручьями, чтобы тело смогло очиститься хотя бы от материальной трагики. Так оно и было бы, но мы стыдимся своего пота и ощущения трагизма, а потому подавляем выделение пота, перепоручая данную функцию почкам. Когда же почки начинают барахлить от перегрузки, мы принимаемся искать причину там, где её нет.
Многие люди чувствуют себя плохо, когда применяют дезодоранты. Смыв с себя дезодорант, они ощущают ещё более неприятный запах, чем естественный запах пота. Что это значит? А то, что этот человек уже не в силах быть неестественным. Он настолько уже натерпелся от перебарщивания, своего и чужого, что больше не желает. Он желает, чтобы все было естественным. Он мечтает вернуться в лоно природы.
Мы стыдимся мочи. Если кто-то упоминает про мочевой пузырь, это ох как стыдно. Стыдимся ли мы своей мочи или стыдимся своей разочарованности в жизни, результат один: у стыдящегося уменьшается мочевыделение. Если мы одновременно стыдимся пота, трагизма, мочи и разочарованности в жизни, то болезнь почек нам обеспечена. Скопление в теле нечистот ведёт к отёчности. Она указывает на то, что сердце не в состоянии привести в движение такое огромное количество жидкости. Если вдобавок ко всему мы стыдимся любить, то губим и без того перегруженное сердце, и нашей жизни уже напрямую грозит опасность.
Мы стыдимся своих фекалий. Придумываем для них разные новые названия, потому как старые таковы, что их стыдно произносить. Стыдливое отношение к собственному калу означает, что человек стыдится результатов своего труда. Чем больше человек желает изменить всё в жизни, тем больше стыдится, когда терпит неудачу, и тем сильнее у него запор. Если человек неустанно стремится доказать, что он весь из себя такой работящий, не в пример остальным, и вообще во всех смыслах молодец, то он непременно страдает запорами. Пенсионер, стремящийся к тому, чтобы его считали самым трудолюбивым, не может жить без слабительного. Ребёнок, который изо всех сил старается угодить родителям из числа рабочих скотин, начинает мучиться от запоров прежде, чем вообще осознаёт, к чему стремится. Короче говоря, чем мучительнее жизнь для человека из разряда рабочих скотин, тем сильнее его истязает его собственный кишечник. А если ещё короче, чем безстыднее человек, тем сильнее у него запоры.
Малый ребёнок может на всю жизнь получить психическую травму, если его пристыжают за то, что, сходив по большому на горшок, он, сияя от радости, появляется с горшком в руке в компании взрослых, которым его мать желает нравиться. Ребёнок гордится своим достижением, а его пристыжают. Обделать памперсы не стыдно, а обделаться в штаны или сходить на горшок — стыдно. Ребёнок в полном замешательстве. Иной ребёнок после того, как его пристыдят, начинает испытывать панический страх перед горшком.
Более всего мы стыдимся того, что выделяют половые органы. Мы настолько пропитаны представлениями христианской религии, что не осознаём того, что стыдимся святого. Разве не является святым исходящее от мужчины семя, дарующее ребёнку жизнь? Или разве не является священным младенец, рождающийся из половых органов женщины? Всевышний создал нас творцами, и наивысшее творение, на которое мы способны, — это здоровый ребёнок. Мы же, увы, относимся к половым органам как к чему-то постыдному и тем самым обрекаем на стыд следующие поколения. Они рождаются, к вящему стыду родителей, почему и не могут вести себя иначе, как только причиняя стыд.
Жизнь учит, человек учится. Насколько это обучение успешно, зависит уже от родителей и его самого. Жизнь состоит из важных, менее важных и несущественных вещей. Природа заботится о том, чтобы особенно важные вещи занимали особенно надёжное место. Кто считает, что эти вещи являются менее важными, у того поражается физически соответствующий участок тела. Кто преувеличивает значимость важных вещей, у того возникают душевные недуги.
Особенно важные вещи материального уровня, они же вещи, развивающие материальный уровень, располагаются в области таза.
Особенно важные вещи душевного свойства располагаются в области грудной клетки.
Особенно важные вещи духовного уровня располагаются внутри черепа.
Что это за особенно важные вещи, забвение которых оборачивается великим стыдом? Что это такое — особенно важная вещь? Это то, что является особенно важным для самого человека. Если человек старается угодить окружающим и перенимает чужие суждения, то для него становится важным то, что является таковым для других, тогда как это "важное" фактически может являться чем-то малозначительным. Иными словами, человек жертвует своими потребностями ради чужих желаний.